Табак стал первым американским товаром, одновременно распространившимся в Европе, Азии и Африке. В 1607, когда был основан Джеймстаун, табак поработил высшие классы Дели, где, к ужасу придворных, главным курильщиком был могольский император. В 1635 году маньчжурский хан обнаружил, что его солдаты продают собственное оружие в обмен на табак. На другом конце света у властей были также все основания для беспокойства: в 1640 году Ватикан получил жалобы на то, что священники проводят мессу с зажженными сигарами во рту. Разъяренный Папа Урбан VIII и не менее разъяренный маньчжурский хан Хонгтайджи запретили курение – практически одновременно. Русский царь Михаил Федорович попросту велел рубить носы. От Бристоля до Бостона и от Бостона до Пекина люди стали частью международной культуры табака. Виргиния сыграла внешне небольшую, но решающую роль в создании этого первого действительно интернационального феномена – и проклинаемой всеми глобалиизации.
[more]
Как и многие другие крутые парни своего времени, Джон Рольф курил, или как тогда говорили “пил” табак. Джон Рольф был одним из первых колонистов Джеймстаун, Виргиния. Моду на табак, а вернее на его определенный вид – Nicotiana tabacum распространили испанцы. Табак привозили с Карибских островов. Индейцы Виргинии тоже “пили” табак, но другого вида – Nicotiana rustica
. Этот табак был по-настоящему ужасен, писал другой колонист, Уильям Стейчи: “Бедный, слабый, кусающего вкуса”.
Англию с табаком, скорее всего, познакомил сэр Фрэнсис Дрейк. Это случилось в 70-80 годах 16-го века. Тем не менее, табак не распространился широко до возвращения колонистов Джеймстауна – со странными, пышущими огнем трубками во рту. Современник в ужасе писал: “Очень скоро все мужчины были наполнены этим странным и ненасытным желанием – всасывать в себя этот вонючий дым”.
По прибытии в Джеймстаун в 1610 году Рольф договорился с капитаном одного корабля, и тот привез ему семена Nicotiana tabacum с Тринидада и из Венесуэлы. Через шесть лет Рольф вернулся в Англию со своей женой – индейской принцессой Покахонтос и первым большим грузом виргинского табака. Современники были в восторге от нового продукта: “Приятный, сильный и сладкий”, виргинский табак сразу превратился в хит.
Экзотическое, опьяняющее, вызывающее наркотическую зависимость, не одобряемое пуританскими властями, курение мгновенно превратилось в аристократическое безумие. На момент прибытия корабля Рольфа в Лондоне уже было 7 тысяч “табачных домов” – заведений, подобных кафе, в которых табачные наркоманы могли купить и пить табак. К несчастью, единственным источником табака были колонии ненавистной Испании, и модную было трудно и дорого купить. Хороший табак продавался на вес серебра, и его употребление считалось несколько непатриотичным.
Неудивительно, что табачные дома Лондона возбудились при появлении неожиданной отечественной альтернативы – виргинского листа. Они шумно требовали больше и больше табака. В Джеймстаун устремились корабли, на которые табак погружался бочками. Высота бочки была 1,2 метра, ширина – 0,7. В нее обычно набивали до полутонны табака.
Король Джеймс первоначально поносил табак как “отвратительный для глаза, ненавистный для носа и вредоносный для мозга”. Он собирался запретить табак, но сообразил, что его можно обложить налогом – и – и передумал.
Британские курильщики испустили вздох облегчения, но до настоящего счастья было еще далеко: испанцы продолжали поднимать цены. Также как крэк-кокаин – второсортный наркотик по сравнению с порошковым кокаином, виргинский табак по качеству значительно уступал карибскому табаку. Но он, как и крэк, был значительно дешевле. Также как крэк, он стал бешенным коммерческим успехом. В течение года с момента его появления в Лондоне колонисты расплатились с долгами Виргинсской компании – мешками с табаком. В 1620 Джеймстаун экспортировал 50 тысяч фунтов табака в года, через три года эта цифра утроилась. Через 40 лет Чизпик Бэй, в котором расположен Джеймстаун, назывался Табачным Берегом и экспортировал 25 миллионов фунтов в год. Некоторые фермеры зарабатывали на табачных плантациях по 1000 процентов годовых на первоначальное вложение.
Тысяча процентов – и все, что для этого было нужно – земля, вода и солнце. Прибыли фермеров увеличились еще больше потому, что они могли себе позволить наемного работника. Он обходился в 2 фунта стерлингов в год, а выращивал табака на 100 фунтов, а иногда даже на 200. Неудивительно, что на Табачный Берег устремились тысячи колонистов, которых раньше туда надо было загонять под угрозой мушкета. Очень быстро табачными фермами были застроены долины рек Джеймс и Йорк.
Целью Виргинской Компании – основательницы Джеймстауна, было интегрировать Виргинию, а вместе с ней и бедную старую Англию в богатейшие рынки нового мира. Основатели колонии предполагали, что ширина Северной Америки невелика – всего несколько сотен миль, и что “Море Китая и Индий” можно достичь всего за несколько дней марша. Подобную идею высказал в 1572 году, остановившись в Калифорнии знаменитый пират и террорист сэр Фрэнсис Дрэйк, и для колонистов он был непререкаемым авторитетом. Джеймстаун, таким образом, превращался в важный перевалочный пункт нового маршрута мировой торговли, минующего испанские владения. По дороге в Китай и Индии колонисты надеялись обнаружить залежи золота и серебра. Добыв необходимую валюту, они были готовы к встрече с богатыми чужеземцами.
Ничего этого не случилось, но, в перспективе, Джеймстаун стал одним из первых символов и катализаторов глобализации. Табак стал первым американским товаром, одновременно распространившимся в Европе, Азии и Африке. В 1607, когда был основан Джеймстаун, табак поработил высшие классы Дели, где, к ужасу придворных, главным курильщиком был могольский император. В Нагасаки даймио уже запретил его употребление, в результате чего возник бойкий черный рынок. В Стамбуле моряки были настолько зависимы от него, что табак стал основной целью рэкета с проходивших через Босфор европейских кораблей. В том же году путешественник в Сьерра-Леоне сообщал, что “табак может быть обнаружен в каждом доме, и, по всей видимости, составляет не менее половины потребляемого местными жителями рациона”. В 1635 году маньчжурский хан обнаружил, что его солдаты продают собственное оружие в обмен на табак. На другом конце света у властей были также все основания для беспокойства: в 1640 году Ватикан получил жалобы на то, что священники проводят мессу с зажженными сигарами во рту. Разъяренный Папа Урбан VIII и не менее разъяренный маньчжурский хан Хонгтайджи запретили курение – практически одновременно.
От Бристоля до Бостона и от Бостона до Пекина люди стали частью международной культуры табака. Виргиния сыграла внешне небольшую, но решающую роль в создании этого первого действительно интернационального феномена.
Через основной центр китайской торговли с Испанией, порт Юганаг, табак стремительно распространился в Поднебесной. Поэт из провинции Фуцзянь Яо Лу объяснял новую моду современникам: “Вы берете трубку одним концом в рот, а другой конец поджигаете. Втягиваете дым через горло, и это делает вас слегка пьяным”. Китайцы практические сразу начали выращивать табак – и преуспели. Лу писал: “Теперь табак выращивают повсюду, его здесь даже больше, чем на Филиппинах, а ведь оттуда он появился, но мы уже продаем свой табак туда”.
Тогда, как и сейчас, табак спасал от невыносимой скуки армейской жизни. Солдаты династии Минь, однако, обнаружили и иные применения. После того, как целая армия прошла через малярийные болота, и только в одном подразделении не было заболевших, командиры спросили воинов, в чем причина. Те бодро ответили, что все они курят табак, а потому их здоровью ничто не угрожает. После этого, сообщает китайский хроникер “курение распространилось , и здесь на юго-западе все, от мала до велика курят с утра до ночи и не могут остановиться”. Писатель Ванг Пу в детстве, в 1630-х годах никогда не слышал о табаке. Когда он вырос “курили все, даже дети, которые еще пешком под стол ходили”.
Население китайской империи эпохи династии Цин с энтузиазмом превратилось в никотиновых рабов. Одно из первых китайских руководств по употреблению табака констатировало: “Табак – везде!” Мужчины хвастались своей неспособностью есть, говорить и даже думать без зажженной трубки. Претенциозная зависимость стала отличительной чертой модных богачей. Женщины повсюду таскали за собой шелковые кисеты, украшенные драгоценностями. Дабы защитить свою деликатную женскую сущность от излишне грубого воздействия табака, они курили ужасно длинные трубки, некоторые настолько длинные , что их несли несколько слуг.
Канадский историк Тимоти Брук, занимающийся изучением китайской табачной культуры в 18-19 веках, сообщает потрясающие факты. Дамы из высшего общества тогда, как и сейчас, просыпались очень поздно. Они спали с головами, помещенными на специальные блоки – так, чтобы слуги могли заняться их прической до того, как они окончательно проснутся и выкурят первую трубку. Брук обнаружил в сборнике поэзии, посвященной табаку, легенду о “спящих курильщиках”.
Лу Яо, бывший губернатор провинции, около 1774 года написал “Табачное Руководство”, в котором установил правила курения для аристократии : “Курите – после того, как проснулись, после еды, с гостями, когда пишите, когда устали от чтения, когда ждете доброго друга, который запаздывает. Не курите: слушая цитры, кормя журавлей, любуясь орхидеями, наблюдая за распускающимися цветами, принося дары предкам, посещая утреннее собрание во дворце, занимаясь любовью с прекрасной женщиной”.
В то время как Ли Яо устанавливал нормы курительного этикета, на другом конце света, в Британии, появились подобные же, если не более странные развлечения. Богатые англичане принимали нюхательный табак (хорошо измолотые отборные табачные стебли). Табак доставлялся в нос искусно сделанными черпачками из кости, длиной в мизинец. Модные вечеринки застывали в звенящей тишине и наблюдали за тем, как молодые денди в расшитых золотом кафтанах одновременно загоняли в ноздрю молотый табак, немедленно прикрывая нос шелковыми платочками, дабы заглушить возникший в результате титанический чих. Овладение тайнами бессмысленной, на первый взгляд процедуры, того стоило: никотин из помолотого табака, помещенного в нос, попадал в кровяной поток гораздо быстрее, кейф наступал быстрее и длился дольше. Законодателем мод в данной области был некий Бью Бруммель, который хвастался тем, что у него есть специальная коробочка нюхательного табака на каждый день года. Бруммель обучал адептов тонкому искусству использования только одной руки для открывания коробочки, извлечения точно отмеренной щепотки табака, и помещения ее в ноздрю. Инъекция завершалась лихим кивком головы – чтобы предотвратить неуместное и непристойное капание коричневых соплей.
Мода на нюхательный табак была занесена в Европу еще Колумбом. Во время его второго путешествия испанский монах по имени Рамон Пане увидел, как это делают индейцы на Гаити. В 1561 году французский посол в Лиссабоне отослал Екатерине Медичи несколько понюшек табаку, рекомендованных в качестве лучшего средства для излечения мигреней ее сына. Это поверье помогло распространению нюхательного табака среди элит. Если упомянутый выше Папа Римский Урбан обещал отлучить от церкви любого, уличенного в нюхании табака, то российский царь Михаил Федорович попросту отрезал носы уличенным в запретном пристрастии. К началу 19-го века власти смирились с этой напастью. Среди наиболее известных любителей нюхательного табака – Наполеон Бонапарт, Супруга короле Георга Третьего Шарлотта и Папа римский Бенедикт
XIII.